Мы побывали в самом дальнем и «лесном» благочинии Челябинской епархии
Сразу скажем: «медвежий угол» – не фигура речи, а суровая реальность. В Нязепетровском районе в достатке водятся и медведи, и волки. Расстояния между городами огромные, леса – непроходимые. О том, как живется в этих местах людям – наш репортаж.
Благочинный
Верхне-Уфалейское благочиние – самое маленькое в Челябинской епархии. 4 храма, 5 священников, включая благочинного – протоиерея Александра Городинского. История его появления в этих краях удивительная. Жил себе отец Александр на Украине, в Херсонской области, служил в сельском храме, выращивал помидоры да арбузы. Земля плодородная, местность богатая: дома все огромные, двухэтажные. И вот как дальше дело было. «В 2002 году я с другими молодыми батюшками учился в семинарии в Почаево, – вспоминает отец Александр. – И вот однажды приезжает к нам священноначалие и спрашивает: «Отцы, кто хочет поехать служить в Россию?» И я сразу согласился. У меня жена когда-то училась в Томске, там ей очень нравилось. Взяли мы ребенка, чемодан и поехали». Верхний Уфалей вызвал одновременно восторг и замешательство: горы, непроходимый лес, сугробы, а посреди этого великолепия – малюсенькие деревянные домишки и какие-то непонятные сарайчики с дымящими трубами. Так коренной украинец Александр Городинский впервые в жизни увидел русскую баню. «У нас никогда никто бани не строил, мылись дома или в уличном душе, – рассказывает священник. – А почему домики на Урале такие маленькие, я потом сообразил: чтобы тепло сохранять. Тут вообще все здорово устроено: лето – так лето, а зима – так зима! А то в Херсоне на Рождество коров пастись выгоняли». Отец Александр быстро построил баню, теплицу, купил лыжи и стал совершенно своим – уфалейским.
Верхний Уфалей
Все начиналось традиционно для уральского края: в 1761 году на берегу реки Уфалейки был основан железоделательный завод, на него свозили крепостных. Люди жили крайне бедно: зарплата у заводчан была в два раза меньше, чем в центральной России. Чтобы народ не помер с голоду, всем нарезали земли на огороды. Время от времени Верхний Уфалей выгорал начисто, например, в 1890 году за один день сгорело 1008 домов. И все же к 1915 году здесь было уже 10 тысяч жителей и четыре храма: Спасо-Преображенский (народ называл его Белая церковь), Свято-Троицкий (Красная церковь), единоверческий Воскресенский и приписной кладбищенский. До нашего времени ни один из этих храмов не сохранился. Когда в 1931 году в Верхнем Уфалее стали строить первый в России никелевый завод, на корпуса пустили кирпичи Троицкой красной церкви. И вот уже и легендарного Уфалейникеля нет: в 2017 году завод ликвидирован. А почти на том самом месте, где стояла Красная церковь, горожане построили новый храм. Заложили его в 1993 году, а в 1997-м митрополит Челябинский и Златоустовский Иов освятил его во имя Рождества Пресвятой Богородицы (нижний придел – во имя великомученика Георгия Победоносца). Когда протоиерей Александр Городинский приехал сюда служить, на стенах храма висели бумажные иконы, вырезанные из календарей и несколько старинных почерневших образов, спасенных советскими верующими. В те годы город уже погружался в кризис, предприятия работали с перебоями, много было пьющих людей, появились наркоманы. «Люди приходили в церковь молиться о своих родных, очень часто мы служили молебен о страждущих винопитием, – вспоминает отец Александр. – Поэтому особо и не раздумывали, когда заказывали в храм первую большую икону. В Серпуховском мужском монастыре для нас сделали список с иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша».
В ста метрах от храма из недр горы бежит ручеек с такой чистой водой, что в народе его прозвали Аптечный ключ. До революции на этой воде разводили микстуры уфалейские фармацевты. Сейчас над ключом воздвигнута часовня в честь иконы «Неупиваемая чаша». В ней постоянно служатся водосвятные молебны. А народ, как и прежде, приходит за этой хрустальной горной водой. Некоторые несут на коромыслах, как двести лет назад.
«За время, пока существует наш приход, у нас появилось много хороших традиций, – рассказывает помощник благочинного по социальной работе Ульяна Бурдина. – Начинали с молебнов от пьянства, потом стали совершать еженедельные молебны в городской больнице, год назад открыли комнату доабортного консультирования. Наш храм взял на себя работу с детьми-инвалидами, раз в две недели проходят встречи детского клуба «Солнышко в ладошках». Прихожанка Тамара Ивановна Дровосекова посещает на дому пожилых людей. Мы постоянно оказываем помощь многодетным семьям: вещами, продуктами, батюшки поддерживают духовно. Третий год в день крещения Руси 28 июля мы совершаем крестный ход от храма на Волчью гору, там установлен поклонный крест. В городе шесть школ, и священники регулярно проводят с ребятами беседы – о дружбе, о совести, о любви. В краеведческом музее постоянно устраиваем выставки: то детские рисунки и поделки привозим, то уникальные иконы, предметы церковного обихода. В общем, где какое-то движение – там мы!»
Нижний Уфалей
Нижний расположен ниже по течению реки Уфалейки, народу здесь меньше, в 2004 году он утратил звание поселка городского типа и стал просто сельским поселением. Но именно здесь находится единственный на все благочиние храм – памятник архитектуры первой половины XIX века. Церковь во имя иконы Казанской Божией Матери – одна из четырех сохранившихся на Урале ротондальных (круглых) церквей (одна в Перми, три другие в Челябинской области). И это был один из первых восстановленных храмов: его реконструкция была завершена в 1992 году.
Настоятелем Казанского храма служит протоиерей Виктор Гапченко – личность в этих краях легендарная. Это он в 1999 году крестил в реке Уфа население целого поселка. «Я тогда служил в Верхнем Уфалее, и мы с моим помощником Валерием Перфиловым (он теперь тоже священник) поехали в Шемаху – посмотреть, как там дела, – вспоминает отец Виктор. – Времена тогда были трудные, люди к нам подошли и рассказывают, что ближайший храм в Нязепетровске, но автобус туда не ходит, а денег добраться на машине нет. Народу очень хотелось принять православную веру. Сделали мы объявление, и в обычный будний день крестили прямо в реке 300 человек».
С тех пор отец Виктор нет-нет, да и тряхнет стариной. В 2018 опять крестил народ в горной реке Суроям. 30 человек тогда впервые надели православный крест.
Нязепетровск
Все дальше в лес. На смену соснам и березам приходят огромные ели. Они стоят непроницаемой стеной. На обочине дороги – заячий след, чуть дальше – лисья цепочка. Даже сейчас Нязепетровский район кажется диким, необжитым краем, а представляете, каково тут было лет 300 назад? Сюда бежали старообрядцы со средней Волги, особенно много из города Керженца Нижегородской губернии. Потом этих староверов так и называли – кержаки. Известно, что первые староверы поселились в верховьях реки Нязи в 1723 году, и до 50-х годов прошлого века тут еще жили в скитах люди. Собственно, сам Нязепетровск тоже когда-то построили сбежавшие с Верх-Исетского завода рабочие. В 1744 году день купец Петр Игнатьевич Осокин заложил здесь железоделательный завод. Это было первое предприятие черной металлургии на Южном Урале. «Наш завод славился кровельным железом: оно долго не ржавело, – рассказывает научный сотрудник музейно-выставочного центра Нязепетровска Николай Кислов. – Мало кто знает, что нязепетровским железом было покрыто здание английского парламента».
Ничто не спасло завод: сначала его разрушил Емельян Пугачев, второй раз потрепала Гражданская война. Единственный преемник – литейно-крановый завод – сегодня еле дышит. Коллектив сократился с 5 тысяч до 500 человек. В 2014 году Нязепетровск включён в категорию «Моногород с наиболее сложным социально-экономическим положением». Народ выживает, как может: мужчины, как сотни лет назад, на отхожих промыслах. Уезжают вахтовиками на Север или в Свердловскую область. Настоятель церкви в честь святых апостолов Петра и Павла отец Николай Степарюк рассказывает, что люди приходят в храм и молятся о работе.
В условиях катастрофической бедности прихожане продолжают заботиться о храме 1866 года постройки. В советские годы в нем был кинотеатр, а в 1991 году его возвратили верующим. «По понедельникам у нас «субботники», – рассказывает прихожанка Ольга Кулакова. – Собираемся все вместе, моем, чистим, красим – в общем, ухаживаем за храмом. Благодетелей и спонсоров у нас нет, рассчитываем только на себя». На сегодня самая большая беда – это крыша, ей уже лет 80. Когда храм переоборудовали под кинотеатр, снесли купола, поставили советскую крышу, она уже практически сгнила, водой заливает второй этаж, сопрели балки. Чтобы поменять крышу, нужны миллионы. Прихожане даже боятся посчитать, в какую сумму обойдется реконструкция. «Мы обращались к богатым людям, выходцам из Нязепетровска с просьбой о помощи, но все они остались равнодушны, – рассказывает настоятель храма иерей Николай Степарюк. – Силами нищего прихода мы не справимся. Поэтому держимся, как можем: дырки заделываем, конопатим. Но это Божий дом, мы молимся Господу, чтобы позаботился о нем».
Люди рассказывают, что когда-то в Петро-Павловском храме была высоченная колокольня – 46 метров, и колокольный звон был слышен за 20 верст. А сейчас церковь стоит без колокольни, без куполов. «Как всадник без головы» – вздыхают прихожане.
Шемаха
О, это очень романтичная история! Как в уральской тайге появилось село в таким сочным восточным именем. Насчет Шемахи есть много версий, но нам понравилась такая: в 1735 году на Урале было восстание башкир, и на подмогу к ним пришел казахский князь Шемяка-хан с двухтысячным войском. Князь стал лагерем на берегу реки Уфы, перезимовал. Но почему-то башкиры от услуг Шемяки-хана отказались, и он вернулся со своими воинами домой. А стоянку его с тех пор зовут Шемахой.
Шемаха находится в верхнем левом углу Челябинской области, между Башкирией и Свердловской областью. До революции местные мужики сплавляли по реке продукцию Нязепетровского и Каслинского заводов, били пушных зверей, шили шубы, валяли валенки, делали отличную мебель. Село было большое – 5 тысяч душ, в нем стояли две церкви – православная и единоверческая. «Тут половина бабушек по старинке двумя перстами крестились, – рассказывает настоятель Свято-Троицкого храма отец Валерий Перфилов. – Они и не знали, что по-другому нужно». Кстати, староверы до сих пор компактно проживают по соседству: в деревне Кенчурке.
От старых храмов не осталось и следа. Сейчас в Шемахе новая церковь: деревянная. Достраивает ее отец Валерий Перфилов, тот самый, который помогал когда-то отцу Виктору Гапченко крестить в реке шамаган (это так себя жители Шемахи называют). На службы подтягиваются прихожане из соседних деревень – Сказ, Межевая, Ташкиново, Арасланово. А в самой Шемахе осталось всего 700 человек. Валенки не катают, мебель никто сладить не умеет, молодежь уезжает на заработки, старики нанимаются к арендаторам валить лес. Песен не поют шамагане, телевизор смотрят да грустят.
Хотя… ИП Шишкина, хозяйка мини-пекарни, печет свой хлеб и упорно продвигается к светлому будущему. Недавно освоила новый рецепт печенья, собирается с ним завоевать окрестный рынок. Не перевелись еще в Шемахе романтики да мечтатели.
"Челябинские епархиальные ведомости", №2(85) февраль 2019 г.