История возрождения иконописания на Южном Урале тесно связана с именем замечательной челябинской художницы Натальи Валентиновны Чекотиной, которая стояла у истоков современного иконописного сообщества нашего края. В начале 90-х она возглавила первую в Челябинске иконописную мастерскую, открытую при Свято-Симеоновском кафедральном соборе.
Эта мастерская на долгие годы стала флагманом иконописного дела. Здесь проходили обучение и работали многие челябинские иконописцы, которые по сей день трудятся на данном поприще, только уже на своих приходах. Среди них Юлия Кадомцева – супруга протоиерея Димитрия Кадомцева, настоятеля храма иконы Божией Матери «Скоропослушница» в селе Верхняя Санарка. Елена Числова – супруга протоиерея Валерия Числова, настоятеля Успенского храма Челябинска. Александр Савельев продолжает дело своей любимой наставницы в мастерской кафедрального собора Челябинска.
Сама Наталья Валентиновна сейчас работает на дому. У нее по-прежнему много заказов. Теперь уже от молодых строящихся приходов. При этом в современном медиапространстве содержится невероятно скудная информация о женщине, чей художественный дар и трудолюбие помогли возрождению иконописной культуры на Южном Урале. Мы решили заполнить этот пробел и оправиться в гости к Наталье Валентиновне Чекотиной – художнице, иконописцу и просто замечательному человеку.
На пороге нас встретила хрупкая и улыбчивая женщина. Разговор начался с общих биографических вопросов и постепенно перерос в теплые воспоминания о детстве Натальи Валентиновны, затем о работе в мастерской собора и закончился беседой о любимом деле – иконописании.
Итак, Наталья Валентиновна Чекотина родилась в Челябинске 10 августа 1953 года. Родители –Валентин Васильевич Звычайный и Нина Савиновна Звычайная. Муж –Сергей Николаевич Чекотин. Двое взрослых дочерей – Елена и Вероника.
Любовь к художественному мастерству у Натальи Валентиновны от отца. Он был признанным мастером своего дела. И хотя трудился Валентин Васильевич машинистом электровоза на железной дороге, по поручению начальства его часто снимали с вахты для выполнения художественных работ. Тонкий вкус и многочисленные таланты Валентин Васильевич унаследовал от своей матери, считаетНаталья Валентиновна. Бабушка была не из простых крестьян. Но в советские годы об этом громко не говорили.
Когда отец Натальи Валентиновны был маленьким, он решил записаться в художественную школу. Пришёл к преподавателю, тот посмотрел его рисунки и удивился талантливой работе. Педагог развёл руками и сказал, что он не сможет научить мальчика чему-то большему, и что сам он должен учиться у юного художника мастерству.
О своём отце Наталья Валентиновна рассказывает с большим трепетом и любовью. Он научил её всему, что знал и умел. Он мог легко собрать радио или телевизор, написать картину, у него был отличный слух, благодаря которому ещё в юности его взяли служить в морской флот радистом. Будучи моряком, Валентин Васильевич участвовал в разгроме Японии в августе 1945-го.
Наталья Валентиновна во многом похожа на своего отца. В художественных школах или кружках она не училась.Её академией была копилка отцовских знаний, умений и навыков. Помогала также природная тяга к знаниям, любознательность и усердие. Всё, что не мог объяснить отец, юная Наташа находила в книжках или приобретала опытным путем. Этих знаний хватило даже тогда, когда в зрелом возрасте она занялась иконописанием – малопонятным и практически утерянным в то время мастерством.
Однако всё по порядку. В семье Звычайных было трое дочерей: старшая – Наталья Валентиновна – и её младшие сёстры Ирина и Лариса. Отца часто переводили по службе по городам Челябинской области. Ведь работники железной дороги – всё равно что военнообязанные. Где есть острая необходимость в квалифицированных кадрах, туда и отправляют самых молодых и умелых. Так Наталья вместе с родителями из Челябинска отправилась сначала в Златоуст, затем семья переехала в Миасс, а самая продолжительная остановка была в Кургане. Здесь Наталья Валентиновна закончила десять классов средней школы.
Интересно, что уже тогда Наталья Чекотина решила пойти по стопам отца. Сразу после школы она устроилась художником-оформителем в один из цехов знаменитого тогда Курганского завода колесных тягачей имени Д.М. Карбышева (сейчас завод закрыт, его финансовое банкротство было признано в 2011 году). Параллельно поступила учиться в машиностроительный техникум. Через несколько лет Наталья Чекотина стала дипломированным специалистом и пришла работать на родной завод конструктором. При этом её художественные таланты не остались в стороне. Она также продолжала участвовать в оформительском деле. Писала картины и портреты, оформляла панно и заводские стенды.
Отец не раз звал ее работать к себе – в художественные мастерские при железной дороге. Однажды он увидел, как дочь за считанные минуты мастерски твёрдой рукой оформила титульный лист своей дипломной работы. У девушки попросту не было времени – позади бессонная ночь над чертежами, а через час надо быть перед экзаменационной комиссией в техникуме. Наталья прочертила две горизонтальных линии, а между ними печатными буквами одна к одной вписала название своей работы. Валентин Васильевич был покорен и в очередной раз попытался переманить дочь в свою артель. Сейчас Наталья сожалеет, что тогда не согласилась. Команда отца как раз в то время занималась мозаикой. И теперь эти знания очень сильно бы пригодились в работе иконописца.
С улыбкой Наталья Валентиновна вспоминает, как помогала отцу писать картины. Подойдет к холсту и, пока тот не видит, подправит пару штрихов. Валентин Васильевич не раз ловил за руку свою дочь и пытался даже возмущаться. Но Наталья спокойно и твёрдо настаивала на своем – здесь не хватает этого цвета.
В Челябинск Наталья Валентиновна вернулась в 1975 году, уже будучи замужней женщиной. С этого момента начинается история семьи Чекотиных. Старшей дочери было тогда два годика. Муж, Сергей Николаевич Чекотин, стал настоящим ангелом-хранителем своей жены. Он поддерживал Наталью во всех её творческих начинаниях и не раз помогал сделать решающий судьбоносный выбор.
По возвращении в Челябинск Наталья Чекотина устроилась инженером по стандартизации и унификации на завод ЧЗСТО (Челябинский завод специальной технологической оснастки работает на базе Челябинского тракторного завода и по сей день). В это время Наталья Валентиновна задумывается над тем, чтобы поступить в один из московских художественных вузов. Для этого необходимо было подготовить портфолио. Наталье выдали на руки обширный список определенных работ. Чтобы выполнить его полностью, требовалось свободное время для рисования, которого у Натальи попросту не было. Большая загруженность на заводе, постоянные домашние хлопоты – от мечты пришлось отказаться.
Затем была работа на железной дороге. В житейских заботах пролетело десять с лишним лет. Всё это время женщина не оставляла своё творческое увлечение.А в конце 80-х у Натальи Валентиновны обнаружили серьезное заболевание – опасный порок сердца, победить который можно было, только согласившись на операцию.
В 1988 году Наталью Чекотину прооперировали. И с этого момента началась новая страница в жизни художницы. Сама Наталья скромно признаётся – сразу после операции работать нельзя было, у неёосвободилось время. И как-то она попросила своего мужа попозировать, чтобы поупражняться в портрете. Работа получилась отличной, и Сергей Николаевич попросил написать ещё один его портрет, только в другой позе, затем ещё один, чтобы закрепить результат. Наконец, он высказал необычное желание – мужчина сложил ладони и поднял глаза вверх, как будто молится, и попросил нарисовать его в таком положении. Наталья долго отказывалась, но в конце концов поддалась уговорам. Вскоре рисунок был готов. Сергей Николаевич внимательно и серьезно посмотрел на результат и спокойно произнес: «Тебе, Наташа, надо писать иконы».
О каких иконах можно было говорить в 88-м году? Столько лет в стране не принято было говорить о религии, а иконописец казался фигурой из прошлого столетия. Нет никаких специализированных книг или пособий, и уж тем более иконописных школ в Челябинске. С чего начать? На все эти вопросы ответило время. Всё получилось каким-то невероятным чудесным образом. Но верующие знают: так происходит, когда за руку тебя начинает вести Господь.
Однажды Наталья вместе с мужем шла мимо Троицкой церкви. Храм был совсем недавно открыт, из его стен только-только вывезли все экспонаты краеведческого музея, который располагался здесь долгое время. Сергей Николаевич стал настаивать. Мол, давай зайдем и как раз спросим про иконы. Зашли. В церкви заканчивалось богослужение. Люди подходили ко кресту.
Наталья Валентиновна вспоминает, как её до ужаса поразили изуродованные лики святых на стенах. Советские рабочие в свое время не слишком заботились о сохранности реликвии. Прямо по святым ликам они проложили глубокие борозды под электропроводку, а затем замазали всё свеженькой побелкой. Слой покраски удалось смыть, и теперь образысвятых угодников Божиих вновь стали видны. У Натальи вид этих изувеченных образов вызвал настоящее потрясение. Со слезами на глазах она подошла к священнику и попросила: «Можно мне приходить сюда и хотя бы кисточки подавать тем, кто будет восстанавливать эти росписи».
Батюшка попросил её не уходить и позвал из алтаря настоятеля. В то время им был протоиерей Сергий Гулько. Он вышел, спросил, какое отношение женщина имеет к рисованию. Она рассказала немного о себе. И отец Сергий, немного подумав, сказал, что росписи они, пожалуй, поправят сами, а вот её помощь пригодится в другом деле – надо заниматься воспитанием детей. При храме недавно открылась воскресная школа, где очень нужен учитель по художественному мастерству. Батюшка благословил Наталью Валентиновну преподавать рисование приходским ребятишкам. Она, нисколько не сомневаясь, согласилась. Опыта преподавательской деятельности у неё не было, но хорошая жизненная школа и трудолюбие выручили Наталью Валентиновну снова.
Со временем на её уроки стали ходить даже родители. Так нравилась всем добрая творческая атмосфера художественного класса. А Наталья параллельно училась сама – посещала занятия в Челябинском духовном училище,изучала Закон Божий, догматику, церковную историю.
Стоит сказать, что крестили Наталью Валентиновну еще в детстве по настоянию бабушки. Бабушка Елена была по материнской линии. Она крестила всех своих детей и заставила крестить своих внуков. В противном случае отказывалась с ними водиться. Благодаря такому беспрекословному ультиматуму Наталья была крещена в православной вере. Она вспоминает, как мама во время поездок в Москву и Ленинград водила маленькую Наташу в действующие храмы. Где девочка, конечно, толком ничего не понимая, наблюдала, как молятся люди. Мама вообще старалась каждый свой отпуск вывозить детей в столицы. Наташа была знакома с экспозициями почти всех центральных музеев. Не раз бывала в Московском Кремле.
Видела юная Наташа и церковную утварь в музеях. Она живо интересовалась у матери назначением этих предметов, но ответов не получала. Спрашивала она и о том, почему расстреляли царя. Но мамин ответ не устраивал юный пытливый ум. Все вопросы сами по себе отпали, когда Наталья пришла в Церковь и стала изучать церковную историю.
При Троицком храме Наталья Чекотина трудилась год. Затем по решению владыки Георгия (Грязнова), епископа Челябинского и Златоустовского, воскресную школу Троицкого храма объединили со школой Свято-Симеоновского собора. Наталья перешла работать туда. В её трудовой книжке числится запись за 1989 год о том, что Наталья Чекотина принята на должность преподавателя воскресной школы в Свято-Симеоновскую церковь. Её сделали в соборе через несколько лет задним числом, когда государство, наконец, перестало дискриминировать сотрудников приходов и других церковных структур и согласилось "засчитывать" как трудовой стаж годы работы на духовном поприще.
Работы с этого времени прибавилось. Желающих отдать своего ребенка в воскресную школу при соборе было очень много. Пришлось разделить детей на два класса. Кроме того, Наталье Валентиновнепрактически сразу выделили мастерскую и благословили заниматься иконописанием. Спать приходилось по пять-шесть часов в сутки. Но это было счастливое время новых открытий.
Наталью Валентиновну командировали в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, где при Московской духовной академии уже три года действовала иконописная школа. Наталья познакомилась с иеромонахом Лукой (Головковым). В то время он был преподавателем, а теперь является заведующим иконописной школы МДА и носит сан архимандрита. Поступить учиться в лаврскую школу Наталья не имела возможности, заочного отделения там не предусмотрено. Поэтому художница бывала там наездами.
Отец Лука рассказывал обо всем, что знал и умел сам, а Наталья делилась с ним своими успехами и открытиями. Например, расскажет, что в Челябинске они решили варить лак на янтаре, а отец Лука удивляется и говорит, что они тоже решили с этого года варить на янтаре. В общем, был живой и дружный обмен опытом. Отец Лука рассказал о красках, какими они бывают. Дал необходимые книги. Познакомил с геологами, которые могли достать необходимые природные пигменты. Грунты Наталья Валентиновна умела варить сама, выручала папина школа.
Здесь стоит отметить, что отец Лука учился у архимандрита Зинона (Теодора) – имя известное в иконописной среде. А тот, в свою очередь, прошел школу монахини-иконописицы Иулиании (Соколовой), последовательницы преподобного Андрея Рублева и талантливого интерпретатора его творческой традиции. Поэтому Наталью Валентиновну Чекотину можно с уверенностью причислить к преемникам московской иконописной школы, рублёвского направления в иконописи.
Некоторые профессиональные навыки Наталье Валентиновне приходилось постигать сразу на практике. Так было с обучением технике наложения золота. Это кропотливая работа, требующая терпения и осторожности, потому что сусальное золото очень тонкое и легковесное. Тогдашний настоятель Симеоновского храма отец Николай Трофимов, добрейшей души человек, подходил к вопросу с пониманием. Просто выдавал дорогостоящую книжечку с листочками золота и спокойно говорил: «Тренируйся. Ни о чем не переживай». Священник понимал, что это инвестиции в будущее.
Наталья Валентиновна помнит свои первые попытки работы с сусальным золотом. Открывает осторожно, чуть дыша, первый листок. Одно неловкое движение, резкий вдох, и тонюсенький квадратик золота прилипает к губам. Как его теперь снять? Прилип намертво, только смывать водой. Ко второму листку Наталья уже подходила с повышенной осторожностью, а с годами отточила этот навык до идеала.
Первой иконой, которую написала Наталья Валентиновна, был Казанский образ Божией Матери. Где сейчас находится эта работа, Чекотина не знает. Икону мог запросто подарить кому-нибудь муж Натальи. Сергей Николаевич занимался резьбой по дереву, подготавливал жене доски для икон. С 1997 года он проводил занятия по резьбе для детей в воскресной школе Симеоновского собора и сам изготавливал киоты для икон. Он любил дарить свои работы и мог спокойно отдать какому-нибудь священнику для храма киот вместе с иконой своей жены. Наталья Валентиновна с улыбкой признаётся, что у неё не осталось ни одного киота, изготовленного мужем.
Муж для Натальи был настоящей опорой и поддержкой. Кандидат в мастера спорта по биатлону, по специальности кузнец, Сергей Николаевич работал составителем поездов на железной дороге, затем трудился на Челябинском металлургическом комбинате.
Когда Наталья Валентиновна зашивалась по службе, он брал на себя все домашние хлопоты. Ведь помимо работы в мастерской и преподавания воскресной школе ей приходилось вести занятия по иконописи у студентов Челябинского духовного училища. Конспекты лекций писала по ночам. При этом преподавание в ЧДУ и изготовление икон никак не оплачивалось, Чекотина получала фиксированный оклад только как преподаватель воскресной школы.
Епископ Челябинский и Златоустовский Георгий первое время не знал, что у него под боком, в Свято-Симеоновском соборе, начала работать собственная иконописная мастерская. Он давал распоряжение только в отношении воскресной школы. Открытие мастерской было личной инициативой настоятеля, отца Николая Трофимова. Тем не менее, тайное очень скоро стало явным, и владыка Георгий пришел в мастерскую знакомиться.
На одной из свободных стен в мастерской Наталья Валентиновна вместе с учениками написала деисусный чин в полный рост. Владыка внимательно рассмотрел роспись, а затем сказал Наталье: «Правильно пишешь. Сама Богородица голову склонила перед своим Сыном, а мы гордые – носы свои задираем». Епископ Георгий тогда же благословил Наталью заниматься реставрацией икон.
Довелось Наталье Валентиновне работать над восстановлением иконы Божией Матери «Скоропослушница», которая сейчас находится в Свято-Симеоновском соборе, при входе с правой стороны. Для Чекотиной это была первая в её жизни реставрация. К работе по ее восстановлению привела практически чудесная случайность. Икона эта – большая, в человеческий рост. На голове у Богородицы изображена корона, в которую когда-то был вставлен настоящий драгоценный камень. В советские годы он был утерян, и на его месте осталась солидных размеров щербина. Отец Николай Трофимов попросил Наталью Валентиновнуподправить этот заметный изъян.
Только она начала обрабатывать корону специальным составом, как из этой выбоины потек белый чистый ручеёк. Наталья Валентиновна твердо уверена, что ватка в её руках была слегка влажная, аструйка при этом была настолько обильная, что от верха дотекла до самого низа. Под этой чистой полоской открылся невероятно красивый слой краски. Теперь икону надо было реставрировать полностью. Наталья чуть не заплакала, но пришёл отец Николай и спокойно рассудил: значит, просто пришло время восстановить этот образ целиком.
Тогда Наталья Валентиновна побоялась самостоятельно приступать к реставрации. Она попросила помощи у челябинского художникаВиктора Савочкина. Он взял на себя восстановление ликов и рук, а Наталья трудилась над одеждами и фоном.
Работая над созданием икон, Наталье Валентиновне не раз приходилось соприкасаться с необъяснимыми вещами. Так, например, она написала икону святого Далмата Исецкого для храма Трех святителей Московских в селе Медведево, а муж сделал для нее киот. Художница вспоминает, какони привезли этот образ в только что восстановленную сельскую церковь. Там должны были прикрепить к иконе частицу мощей святого Далмата. И когда батюшка приложил к образу святыню, по храму вдруг начало распространяться ароматное благоухание. Все, кто в этот момент был в церкви, даже не поняли, откуда запах. Сначала подумали, что пахнет духами. Но запах был очень необычным и становился все ярче и сильнее. Когда люди стали прикладываться к иконе, все поняли, что благоухание исходит от неё.
Какие-то иконы получалось написать быстро, какие-то не давались по месяцу. Краска на них просто «закипала», так на профессиональном языке иконописцев называется эффект, когда краска на левкасе начинает сильно пузыриться. Другие иконы еще на этапе подготовки начинали «плакать», на поверхности ещёчистой доски появлялись крупные прозрачные капли непонятного происхождения. Все эти явления, рассказывает Наталья, исчезали по молитвам священников, и икону получалось закончить в срок.
Посмотреть на работу Натальи Валентиновны приходил и отец Сергий Гулько, который первым разглядел в женщине потенциал и благословил её на преподавание в воскресной школе. С этим визитом связан забавный случай. Отец Сергий был знаком с Сергеем Николаевичем, но почему-то не знал, что он является мужем Чекотиной. Однажды батюшка спросил у Сергея, знает ли он Наталью Валентиновну, иконописца. Сергей Николаевич не моргнув глазом ответил, что знает.
«А может, ты знаешь, где она живет, мне очень нужно её найти», – сказал священник. Сергей с невозмутимым лицом сказал, что знает и даже может показать где. Мужчина привез отца Сергия к своему дому. Всю дорогу батюшка ничего не подозревал, но когда Сергей Николаевич стал открывать своим ключом квартиру, священник возмутился: «Я же тебя просил привезти меня к Чекотиной, а не к себе домой». Когда на порог вышла Наталья Валентиновна, чтобы встретить своего мужа, шутка раскрылась.
В тот свой визит отец Сергий впервые увидел, как Наталья Валентиновна и её ученики работают. Чекотина тогда приболела, а у мастерской был крупный заказ для тюремного храма в мужской исправительной колони №2 Челябинска. Надо было написать все иконы для иконостаса. Чтобы успеть в срок, Чекотины освободили под мастерскую одну из комнат своей квартиры. На помощь пришли ученики. Отец Сергий как раз застал юную артель за работой. У него даже слезы потекли: «Ведь сколько после тебя подходило людей, я ведь никого больше не благословлял на рисование. А теперь смотрю, и на душе птицы поют, на такое важное дело я тебя благословил».
В 1999 году Наталья Чекотина оставила работу в мастерской собора. Дело продолжили ее ученики. Наталья Валентиновна и её муж стали помогать восстанавливать храм Трех святителей Московских в селе Медведево. С этим периодом связана печальная страница в жизни художницы:когда работы в храме были уже закончены, Сергей Николаевич сильно заболел, и после продолжительной болезни скончался.
Чекотина очень тяжело переживала смерть своего мужа. Превозмочь душевную боль помогла работа. Мастерской с этих пор для нее стала собственная квартира. Заказов по-прежнему много. Сейчас, например, Наталья Валентиновна работает над аналойными иконами великих праздников дляновостроящегося храма святого Димитрия Донского в Металлургическом районе Челябинска. Рядом на столе лежат заготовки для еще одного заказа, а на полках стоят иконы, которые Наталья Валентиновна решила оставить себе. Она трепетно берет их с места и начинает объяснять:«В моем обучении иконописанию очень помогли конструкторские знания, они дали понимание четкой линии. И в написании иконы эта линия очень пригодилась. Все,что ни делается, все к лучшему. Значит, нужна мне была эта работа в свое время. Посмотрите, в иконе линия живая. Такая мелодичность линий говорит о будущем веке. В картинах на одежде тоже изображают складочки, но в иконе они упорядочены. Всё строго, в иконе нет хаоса, как у нас на земле, потому что наНебе будет порядок», – объясняет Наталья Владимировна.
«Когда пишешь икону, ни в коем случае нельзя отходить от канона. Например, мастера на многих современных иконах изображают солнечные блики в глазах святого. Это огромная ошибка, так как блики в глазах приземляют святой образ, показывают земные страсти. А ведь на иконе изображается небесный мир. Каждая линия и даже цвет имеет свое символическое значение.Возьмем Казанскую икону Божией Матери, здесь каждую линию можно прочитать, – тут в Наталье Валентиновне просыпается педагог, теперь только и успевай записывать за ней. – Например, цвет верхнего облачения Богородицы бордовый – это означает, что она земной человек. Из-под бордового мофория выглядывает голубой чепец – это символ того, что Она стала небесным жителем, Богородицей. На иконах Господа нашего Иисуса Христа наоборот – нижняя одежда бордовая, сверху голубой гиматий. Значит, что ОнНебожитель, Сошедший на землю. Также бордовый цвет считается в иконописной символике царским.
Скажите, а как иконописец может показать здесь на земле нетварный небесный свет? – спрашивает меня мастер, я пожимаю плечами. – Только золотом, самым дорогим металлом. Своих учеников я всегда учила, что подменять золото нельзя. Есть некоторые иконописцы, но не из моих учеников, которые используют в работе поталь, она является имитацией золота. Я против этого. Если нет под рукой сусального золота, лучше использовать охру».
Наталья Валентиновна с улыбкой признается, что учится иконописанию до сих пор. Всех своих написанных икон она не упомнит, так много их было. Ее работы остались в Свято-Симеоновском кафедральном соборе, в Свято-Георгиевском храме Челябинска, в Успенском, в храмах в честь икон Божией Матери «Нечаянная радость» и «Утоли моя печали» и многих других. Ниже приводится перечень икон, который удалось выяснить на данный момент. Но пока этот список неполный.
"Челябинские Епархиальные Ведомости", май 2017 года