Если взять самый первый том энциклопедии «Истории литературы Урала», можно увидеть на корешке пометку «с XIV века». Какая же литература могла быть в наших краях в четырнадцатом веке? Конечно, территория не пустовала и контролировалась каким-нибудь Искерским или Тюменским ханством. Но чтобы книги?
Рожденные в культурном фронтире
Так или иначе, именно в это время появилась первая книга – не фольклорная, не анонимная, не путевые заметки, а полноценное литературное произведение, в котором упомянут наш край, точнее, его западные границы. Это «Слово о житии святого Стефана», созданное преподобным Епифанием Премудрым. Да-да, тем самым, что написал и «Житие преподобного Сергия Радонежского», был знаком с обоими святыми, дружил с Феофаном Греком.
В своём слове преподобный Епифаний проводит параллель между святителем Стефаном Пермским и равноапостольными Кириллом-Константином и его братом Мефодием. Кирилл и Мефодий создали азбуку для славян, а святитель Стефан – для зырян.
И Кирилл, и Стефан родились на границе своих стран, как сказали бы сейчас, в культурном фронтире. Откуда родом равноапостольные Кирилл и Мефодий? Из Солуни, теперь это город Фессалоники. На современной карте он находится недалеко от границы с Сербией и Македонией. Это значит, что и будущий святой Кирилл – мальчик Константин – рос в городе, где постоянно звучала как греческая, так и славянская речь, её можно было услышать на рынке, но не в храме, ибо не было ни переводов богослужебных текстов, ни букв, которыми можно было бы на славянском записать священные слова. Во времена Кирилла и Мефодия препятствием была ещё и «трёхъязычная ересь» – странное поверие о том, что Писание и служба могут звучать только на греческом, латыни и тогдашней версии иврита, ибо ровно на этих языках были надписи на крестном древе Спасителя. Равноапостольным братьям удалось эту ересь преодолеть, и во времена святителя Стефана никто из православных уже и не препятствовал тому, чтобы просвещать зырян и создавать для них азбуку.
Будущий святитель Стефан родился тоже «во фронтире», где языки северных народов смешивались с русским. Вспомним, как был устроен тогда русский мир. Древняя Русь, объединённая вокруг Киева и Новгорода, распалась под давлением татарского ига и междоусобиц. Новым объединителем русских земель стала Владимирщина, затем выросла Москва. С юга и востока на неё давили воинственные «татарове», которым русичи уже научились давать твёрдый ответ. На западе смолятичам приходилось иметь дело с Великим княжеством Литовским, а новгородцам со шведами. А вот на северо-востоке ничего особенного как будто не происходило. Там жили спокойные, простые язычники, финно-угорские народы – зыряне, вятичи, удмурты, мари, говорившие на похожих языках. Сами они называли свою землю «коми му» – «земля людей». Для русских христиан же они были северо-восточными варварами (точно так же как славяне для византийцев во времена Кирилла и Мефодия), притом довольно безобидными. Земля «на задворках империи». Или «пера маа» – «задняя земля». Или Пермь. Пермь Вычегодская, Пермь Великая – от Двины и Печоры до Камня. Камнем тогда назывался Уральский хребет, и для русского человека эта линия казалась краем света. Нет, конечно, были особенно смелые новгородские ушкуйники, которые ходили и «за Камень». Тайных дорог через хребты тогда не знали, и чтобы попасть в «златокипящую Мангазею», Уральские горы обходили через Заполярье или обплывали по Северному Ледовитому океану. Это всё равно что путешествовать на тот свет, тем более, что путешествие в ледяную Полуночную страну таило столько опасностей, что гибель в пути была не удивительна.
Детство в Великом Устюге
Будущий святитель Стефан родился и провёл детство в Великом Устюге. Этот город стал ныне «резиденцией Деда Мороза» не случайно. Когда-то здесь за землями русскими начинались земли северные – далеко-далеко до самого Уральского Камня.
Отец Стефана был служителем Успенского кафедрального собора в Устюге (мы не знаем точно, священником или диаконом). Ещё до рождения святителя Стефана его будущий подвиг напророчил блаженный Прокопий Устюжский – для северных русичей того времени этот святой был очень значим.
Помогая отцу в храме, мальчик Стефан перечитал все имевшиеся в городе Устюге книги. Надо было учиться дальше, и юноша отправился в Ростов Великий, где Григорьевский монастырь славился библиотекой, в том числе греческими рукописями. Там он и принял монашеский постриг. Как раз в это время князь Дмитрий Донской положил конец усобицам, отобрав у другого князя и Ростов, и Устюг, так что эти земли сделались территориями Московской Руси. Стефана в Коломне (ныне южное Подмосковье) рукоположили во священники, и великий князь Дмитрий дал ему охранную грамоту – чтобы идти проповедовать зырянам.
Прокудливая береза
Стефан отправился в путь. Сначала он побывал в родном городе Устюге, потом отправился туда, где стоит современный город Котлас. Примерно там же проходит сегодня железнодорожная линия на Воркуту. Следующая крупная станция за Котласом – Княжпогост, от неё час на автобусе до Усть-Выми, места, где впадает река Вымь в Вычегду, где стоит сейчас монастырь Михаила Архангела, на место подвигов святого Стефана Пермского.
Тогда это селение у зырян называлось Йемдын, и было чем-то вроде священной столицы. В житии сказано, что Стефан сокрушил там языческую кумирню. По преданиям, которые и сегодня расскажут усть-вымские экскурсоводы, это был не языческий храм, а особенная – «прокудливая берёза». Огромная, старая, гнилая! На неё вязали ленточки из ткани и кожи, к ней приносили деревянных идолов, поливали её жертвенной кровью (и ладно если только животных).
А святой Стефан пришёл и решил развести костёр. Начал он рубить идола-дерево. Вдруг изнутри, из сруба, из-под корней раздались разные голоса: «Не губи нас, Стефан! Мы души людские, заточённые в этом дереве!» Ерунда какая, подумал христианин Стефан, что душам делать в дереве, явно это бесы. И продолжил своё дело.
Прибежали зыряне, увидели, что берёзы больше нет, и хотели его растерзать. Но чудом он успокоил их и начал говорить о Христе, о Святой Троице – об истинном Боге. Некоторое время спустя он написал для зырян икону «Явление Святой Троицы Аврааму». Как известно из Ветхого Завета, Господь посетил праотца Авраама и жену его Сарру в оазисе среди пустыни. Авраам приготовил угощение. Обычно на иконах, изображающих этот сюжет есть дерево, вероятно пальма, под которой отдыхали ангелы. Но зыряне признали в этом дереве …берёзу и остались довольны. С тех пор и считается эта икона «образом с берёзой» или «Зырянской Троицей».
Народ коми в основном смиренно принимал проповедь Стефана. Как любимое животное зырян – ош (лесной хозяин медведь) – склонил он голову под руку святого.
Азбука для зырян
Для своих новых учеников святитель Стефан придумал особую азбуку – абур, которой записывал переведенные на зырянский молитвы и священные тексты. Что легло в основу – тут учёные спорят, но в азбуке этой есть буквы, произошедшие из кириллицы, а есть и нечто, напоминающее северные руны. Всё сгодилось ради единого на потребу – христианского учения. К сожалению, азбука не прижилась. Не было ещё книгопечатания, способного надёжно фиксировать текст, а Московское царство было не слишком заинтересовано в развитии зырянской письменности. Тем более, что и зыряне быстро усваивали русский язык. Интересно наблюдать современный коми-зырянский язык с очень большой долей славянизмов – церковных слов и тех реалий, что принесли им русские. Скажем, из домашних животных почти по-русски называется кöза (читается «кэза»), до времён Стефана зыряне не приручали коз и не пили их молока.
Конечно знать зырянская, получавшая выгоды от язычества, долго не признавала Стефана. Особенно усердствовал волхв Пам (или Пама), уговаривая народ вернуться к язычеству. Простой народ приговорил и Стефана, и Пама к испытанию: взявшись за руки, пройти сначала через ледяную прорубь, потом через горящий сруб. Собрались зрители. Стефан полон был готовности, зная, что Бог не оставит его без помощи. Волхв до последнего момента хитрил, но сдался, не полез в прорубь. С тех пор потерял он у зырян всякий авторитет.
Признание преподобного Сергия
Ещё приходилось святителю Стефану возвращаться на Русь, где его рукоположили в епископы новой земли – с тех пор его можно называть святителем. В русском сознании то, что у зырян появилась своя епархия, означает, что вся земля коми – до самого Камня Урала сделалась одной поместной церковью. В Москве он и скончался.
По преданию преподобный Сергий Радонежский однажды обедал с братией в монастыре, вдруг поднялся и приветствовал кого-то невидимого. Монахи удивились, и Сергий рассказал им о подвижнике Стефане – просветителе северного народа.
Признание преподобного Сергия – немногие из русских святых заслужили такую похвалу.
Ближайший к нам храм святителя Стефана Пермского находится в Екатеринбурге. В Свято-Троицком храме Челябинска на одной из колонн есть замечательная фреска святого.