Обретение игуменского креста

Прихожане впервые смогли увидеть его и приложиться 7 апреля в День Благовещения. Возвращение святыни – поистине радостное событие для сестер, которые с первых дней после открытия монастыря в 2015 году по крупицам собирают историю обители. Сохранилось совсем немного документов, и потому каждое новое обретение сестры принимают как Божий промысел.

Игумения Анастасия

Имя четвертой и последней игуменьи дореволюционного монастыря Анастасии (Щаповой) связано с трагическим событиями разрушения обители.

Дочь оренбургского казака, урожденная Анна Григорьевна Щапова, будущая игуменья Анастасия, пришла в монастырские стены 12-летней девочкой. Здесь она окончила преподавательские курсы и с 17-летнего возраста, почти тридцать лет несла послушание учительницы детей в церковно-приходской школе. Каменное здание школы находилось на углу улицы Большой и Южного бульвара (ныне перекресток улицы Цвиллинга и проспекта Ленина, в нем расположено областное правительство). Вот в ней-то и начинала преподавать рясофорная послушница Анна Григорьевна Щапова.

Ее труды по обучению девочек арифметике и русскому языку неоднократно отмечались благодарностями и грамотами Епархиального начальства и Святейшего Синода, а ученицы показывали отличные результаты на экзаменах. Научаясь воспитанию девочек в школе, будущая игуменья готовилась Господом к новому послушанию – настоятельству в монастыре.

Сохранилась документальная запись, что «девица Анна Григорьевна Щапова пострижена 27 августа 1905 года с именем Анастасия Преосвященным Иоакимом Оренбургским и Уральским». Уже через три года, в возрасте 47-ми лет, она возведена в сан игумении.

Монастырь новая игуменья приняла с большими земельными угодьями – пашней, лугами, лесными землями, фруктовым садом, пасекой и молочной фермой, загородными хуторами. Площадь, занимаемая монастырем, составляла 3 тыс. 600 кв. сажен, пахотной земли было 910 десятин, треть из них сдавалась в аренду крестьянам. Луговой земли было 44 десятины, лесных угодий – 317 десятин. При монастыре были фруктовый сад, пасека и молочная ферма. Это сложное и обширное хозяйство приносило хорошие доходы, на которые жили не только 355 сестер, но также содержался приют, училище, а во время Первой мировой войны – лазарет для раненых воинов.

Сестры не оставили дела милосердия и во время Гражданской войны. Во главе со своей игуменьей они продолжали оказывать помощь людям без оглядки на то, к какому политическому лагерю принадлежат нуждающиеся.

После революции настоятельница монастыря приложила все возможные усилия, чтобы спасти общину, приспособить ее к выживанию в новых условиях с сохранением монашеских обетов. Пытаясь сохранить свое положение, в 2019 году монахини обратились в отдел юстиции новой власти с прошением зарегистрировать монастырь в качестве трудовой демократической артели. Сестры просили сохранить за ним право владения монастырскими церквями. 

Сестры считали, что национализация будет несправедливой, поскольку ­государство никак не участвовало в создании монастыря и всех его построек. Кроме того, община не имела наемных работников, и все создавалось трудами сестер и послушниц.

«Насельницы монастыря все полевые и хозяйственные работы исполняют своими собственными силами. В свободное же от полевых работ время некоторые из членов занимаются следующими работами: живописью, шитьем золотом и шелками, шитьем одежды, белья и стежкою одеял. В настоящее время все указанные работы исполняются для Красной армии, для которой, кроме того, также несет свой труд и монастырская пекарня, выпекая ежедневно безвозмездно до 13 пудов хлеба», – говорится в обращении монастыря в Челябинский епархиальный совет с просьбой о заступничестве перед властями.

Глава Челябинского епархиального совета протоиерей Константин Прокопьев в своем обращении к губернскому ревкому также отмечал, что монастырь всегда помогал нуждающимся, «давая в общине приют и пропитание бесприютным старухам, калекам и бесприютным сиротам, происходящим почти исключительно из среды крестьян и казачек».

Между тем, даже в это трудное время монахини по-прежнему содержат приют, выпекают ежедневно хлеб для Военного ведомства, двух лазаретов и Красного Креста, а также изготавливают белье по поручению Чрезвычайной комиссии по борьбе с тифом.

Несмотря на все доводы, 12 ноября 1920 года Челябинский губисполком распорядился «отвести 50% монастырский помещений под приюты и другое, уплотнив монахинь». Тем не менее, 12 ноября 1920 года местные власти распорядились вдвое уплотнить монастырские помещения, а на освободившихся площадях разместить социальные учреждения, а два месяца спустя «под детские приюты и дома для отдыха рабочих» отдали и оставшиеся монастырские помещения.

На этом власти не остановились, 24 марта 1921 года газета «Советская правда» опубликовала постановление о закрытии монастыря. Оставшихся монахинь, «как принимавших участие в сопротивлении выселению и способствовавших контрреволюционной организации» было решено заключить временно в концентрационный лагерь, а престарелых – поместить в дом призрения».

Сохранились воспоминания, что верующие устроили стихийный митинг при попытке выселения сестер 22 марта 1921 года, требуя отменить самоуправство властей. Протестующие остановили немедленное выселение, но ненадолго. Вскоре сестры во главе с игуменией были арестованы, под покровом ночи арестовали и несколько десятков мужественных защитников обители. Очевидцы вспоминали, что более двух сотен сестер, чтобы не разбежались, обвязали арканом и тащили по темным челябинским улицам. По преданию, нескольких сестер расстреляли на монастырской заимке в момент закрытия обители (где ныне действует возрожденный Одигитриевский монастырь).

Сестры пробыли в челябинском военном концлагере около полугода. Выйдя на свободу, игумения Анастасия (Щапова) с частью монахинь попыталась зарегистрировать собственную религиозную группу. Им даже дали на короткое время в пользование Вознесенскую церковь бывшей обители, но уже в сентябре 1922 года власти передали церковь в пользование обновленцам – группе «Живая церковь».

После этого монахиням и послушницам пришлось рассеяться и расселиться по частным квартирам. Некоторым из них разрешили преподавать в школах, кто-то работал в разных организациях. Многие сохранили верность избранному иноческому пути до конца жизни. Вплоть до 70-х годов прошлого века уцелевшие послушницы и монахини собирались 10 августа, в день почитания иконы Божией Матери «Одигитрия», на богослужение в челябинском храме Святого Симеона.

Об игумении Анастасии известно, что она также проживала на частной квартире в Челябинске, но точные сведения о ее дальнейшей судьбе не сохранились, также как и дата кончины. По воспоминаниям некоторых сестер, она отошла ко Господу в начале 30-тых годов. Также есть неподтвержденные пока сведения, что перед смертью она приняла великую схиму. Вечная память и блаженное упокоение дорогой матушке игумении Анастасии!

Крест

В годы процветания обители насельницы монастыря оценили труды своей последней игумении Анастасии драгоценным даром. В благодарность за ее талант и умение руководить такой большой общиной разумно и справедливо, с разрешения Епархиального начальства, 14 октября 1916 года сестры преподнесли своей настоятельнице наперстный золотой крест с украшениями. Подношение состоялось в день празднования особо чтимого в обители образа Божией Матери «Иверская», подарок был приурочен к 55-летию матушки Анастасии.

Крест имеет дарственную надпись «Глубокочтимой матушке игумении Анастасии от признательных монахинь и сестер Одигитриевской обители 1916 год».

– Этот наперсный игуменский крест свидетельствует о взаимной духовной любви игумении и насельниц, что говорит об истинно монашеском устроении нашей обители до революции, – говорит нынешняя настоятельница монастыря игумения Евсевия. – Созидая монашескую семью, игумения Анастасия ежедневными трудами и попечениями заботилась о нуждах монастыря и сестер, носила их в своем сердце. А сестры в ответ на такую жертвенную любовь Матушки-настоятельницы, явили искреннюю благодарность не только послушанием, но и преподнесением креста с украшениями.

Символичным оказался этот дар в 1916 году, накануне роковых для всей России событий. Совсем скоро Господь призовет всех верных Ему чад к исповедническому и мученическому подвигу. С этим крестом игумения Анастасия пройдет все выпавшие на её долю горестные испытания, связанные с закрытием и разорением родной обители.

Возвращение

После закрытия монастыря, сестры, лишившись единственного своего дома, рассеялись в миру, а многие церковные ценности бесследно исчезли. Эта же участь постигла и наперстный крест игумении. Никто не знал о его судьбе и не чаял когда-либо увидеть вновь. И вот сейчас, когда промыслом Божьим то, что рушилось сто лет назад, возрождается, когда монастырь начинает строительство нового большого храма, чудесным образом Господь вернул святыню в родную обитель.

Наперстный крест игумении Анастасии любезно передал монастырю председатель Российской национальной премии "Воины Духа" Константин Викторович Ахапкин.

– Константин Викторович рассказал нам, что купил крест на аукционе еще в 2005 году и хотел передать знакомой монахине, думая, что она будет игуменией, и ей нарекут имя Анастасия, – рассказывает сестра Севастьяна (Амарцева). – Крест лежал в сейфе и ждал своего часа, но возведение той монахи в сан не состоялось. А в ноябре прошлого года Константину Викторовичу пришла в голову, как он сказал, «ясная мысль» – передать крест в Одигитриевский монастырь.

Меценат выяснил, что в России всего два Одигитриевских монастыря – в Челябинске и в Зосимовой пустыни под Москвой. В подмосковном монастыре никогда не было игумении Анастасии, а на сайте челябинского монастыря Константин Викторович обнаружил статью и фотографию, где сняты игумения Анастасия с сестрами и с батюшками.

– И вот, с его слов, с этой фотографии игумения Анастасия так на него посмотрела, прямо в самое сердце! До мурашек... И он понял, что крест надо вернуть в нашу обитель. Причем, когда он нам это рассказывал, у него слезы на глазах выступили, так запомнился ему взгляд игумении Анастасии, – вспоминает сестра Севастьяна.

Примерно через месяц крест уже прибыл в Челябинск и сейчас хранится в музее обители.

– Мы Благодарим Бога и Константина Викторовича, за этот бесценный дар! Когда будет построен собор, надеемся, что в нем найдется место и для музея, который будет открыт для всех. Планируем, что наперстный крест займет свое достойное место в экспозиции», - пояснила матушка Евсевия.

Прихожане монастырского храма впервые увидели и с великим благоговением смогли поклониться наперстному кресту в этом году в праздник Благовещения. Обретение игуменского креста вековой давности – это знак благословения Божия, духовной преемственности и незримой связи дореволюционной обители и возрождённого монастыря.